Украинские события последних лет так часто повторяют сами себя, что говорить о чувстве дежавю — значит, лишний раз его вызывать. Нынешний «МихоМайдан» уже сравнивают с первыми днями «Евромайдана» 2013 года. Который, в свою очередь, вызывал в памяти события Оранжевой революции десятилетней давности. А они, наконец, были расширенной версией акции «Кучму — геть», случившейся парой лет раньше.
Если вспомнить, что все эти годы, начиная с 2003-го, на Крещатике почти постоянно стояли палаточные городки то одной, то другой политической силы. Пожалуй, стоит признать, что «майдан» из экстремального, революционного явления окончательно превратился в рутинный элемент украинских политических практик. Чуть ли не в национальную традицию.
Украина вообще стремительно превратилась в самую горячую экспериментальную площадку, на которой отрабатываются различные варианты преодоления советского наследия.
Сегодня уже трудно представить, что сразу после распада СССР эта страна заметно отставала по темпам перемен от той же России. Ведь за последние годы на ее территории была отработана и доморощенная майданная схема, и многочисленные политические реформы по европейским рецептам, и возвращение Крыма в родную гавань, и жесткие режимы в самопровозглашенных республиках Донбасса. На то есть множество причин, в том числе исторического и географического свойства – впрочем, жителям от этого не легче.
Только одним, похоже, здесь всерьез пока не занимались – глубинной перестройкой собственной экономики, которая как оказалась в середине 90-х в руках местных олигархов, плотно зависящих от иностранного капитала, так в них и осталась.
Именно отсутствие структурных реформ, которых в эти дни в очередной раз требуют на главной площади Киева — пожалуй, основная причина того, что майданный цикл украинской жизни не только не завершился, но и все сильнее сокращается. В 1991 году к власти пришел «номенклатурный революционер» Леонид Кравчук, которого вскоре тихо сменил номенклатурный же консерватор и «красный директор» Леонид Кучма. Через двенадцать лет грянул первый майдан.
Следующий случился уже через десять лет, в которые уместилась очередная тихая контрреволюция, и власть перешла от Виктора Ющенко к его тезке Януковичу.
И вот сейчас, похоже, некоторые шансы есть у майдана третьего — меньше, чем через пять лет. Причем на этот раз улица готовится свергнуть Петра Порошенко, ею же самой и поставленной президентом. Разумеется, не без поддержки элит — стихийные, лишенные мощных спонсоров и внешней поддержки протесты всякий раз проваливались.
Но еще интереснее то, что каждый из майданов имеет отчетливо вождистские черты. Предводителем оранжевой революции стал Виктор Ющенко, и от установления персоналистского режима Украину уберегло только то, что у него был явный конкурент — Юлия Тимошенко.
Президента Порошенко обвиняют в узурпации власти. Но претендующий на то, чтобы прийти ему на смену Михаил Саакашвили — тот самый человек, который различными ухищрениями искал способ править родной Грузией пожизненно.
Получается, что уличная стихия приводит к власти вождей разного калибра, но всякий раз — «вождей». Правда, она же их вскоре и свергает.
И нет сомнений, что если новый президентом страны вдруг окажется кто-то из нынешней украинской оппозиции, новый майдан случится еще быстрее. Развитие «нового лица» в украинской политике мы уже наблюдаем — это лицо нынешнего главы государства Порошенко. То, что у него еще есть шансы справиться с нынешней кризисной ситуацией и развенчать идею решать сложные политические коллизии с помощью уличной энергии, верится, прямо скажем, с трудом.
Пока это еще можно объяснять советским начальственным бэкграундом каждого из них. Характерен пример Саакашвили, который позиционирует себя «политиком мира», но, придя к власти, действует по тем же советским начальственным шаблонам – что лишний раз показала практика его одесского губернаторства. Проблема в том, что, откровенно говоря, не видно и молодых лидеров, предлагающих что-то принципиально новое.
Но вот что интересно: несмотря на вопиющую институциональную слабость, колоссальное внешнее давление и тяжелейшую экономическую ситуацию, Украина сохраняется как страна, пусть расколотая, пусть ослабленная. Это, кстати, напоминает другой ряд алармистских предсказаний, суливший российской экономике коллапс и тотальное падение через пару недель-месяцев-максимум лет после введения западных санкций. Тут тоже ситуацию радужной не назовешь, но и катастрофа явно откладывается.
Парадоксальным образом, и внешнее давление, и внутренняя борьба способствуют формированию нации как политической общности. Можно сколько угодно рассуждать о роли олигархов в организации майданной стихии, но, в конечном счете, это взаимный процесс: спонсоры спонсируют, общество добивается удовлетворения собственных интересов. Как, собственно, и национально ориентированный бизнес в России, пытающийся получить максимальные бонусы от политики импортозамещения.
Проблему будущего это, однако, не снимает. Все существуют в условиях дефицита времени.
Две наши страны все еще очень тесно связаны друг с другом, и судьба одной в значительной мере зависит от успехов и неудач другой. Другое дело, что, связанные, они в то же самое время разделены пропастью, которая неумолимо растет. Но это уже вина тех, кто в страхе перед «заразой майдана» или «рукой Москвы» с какого-то момента поверил в то, что Украина и Россия — это страны с разными знаками, обреченные на конфликт.
Пока это еще можно объяснять советским начальственным бэкграундом каждого из них. Характерен пример Саакашвили, который позиционирует себя «политиком мира», но, придя к власти, действует по тем же советским начальственным шаблонам – что лишний раз показала практика его одесского губернаторства. Проблема в том, что, откровенно говоря, не видно и молодых лидеров, предлагающих что-то принципиально новое.
Но вот что интересно: несмотря на вопиющую институциональную слабость, колоссальное внешнее давление и тяжелейшую экономическую ситуацию, Украина сохраняется как страна, пусть расколотая, пусть ослабленная. Это, кстати, напоминает другой ряд алармистских предсказаний, суливший российской экономике коллапс и тотальное падение через пару недель-месяцев-максимум лет после введения западных санкций. Тут тоже ситуацию радужной не назовешь, но и катастрофа явно откладывается.
Парадоксальным образом, и внешнее давление, и внутренняя борьба способствуют формированию нации как политической общности. Можно сколько угодно рассуждать о роли олигархов в организации майданной стихии, но, в конечном счете, это взаимный процесс: спонсоры спонсируют, общество добивается удовлетворения собственных интересов. Как, собственно, и национально ориентированный бизнес в России, пытающийся получить максимальные бонусы от политики импортозамещения.
Проблему будущего это, однако, не снимает. Все существуют в условиях дефицита времени.
Две наши страны все еще очень тесно связаны друг с другом, и судьба одной в значительной мере зависит от успехов и неудач другой. Другое дело, что, связанные, они в то же самое время разделены пропастью, которая неумолимо растет. Но это уже вина тех, кто в страхе перед «заразой майдана» или «рукой Москвы» с какого-то момента поверил в то, что Украина и Россия — это страны с разными знаками, обреченные на конфликт.
Публикации
nolik
Типа у нас неспокойно, страхуемся, чтобы с гостями ничего плохого не случилось.
Привет, Яло 
