В 8 утра 25 августа вахтовый автобус компании «Таманьнефтегаз», занимающейся транспортной обработкой грузов, на скорости 60—80 километров в час выехал на строящийся пирс порта «Тамань» и упал с четырехметровой высоты в море. По словам очевидцев, водитель Карапет Микаелян пытался справиться с управлением: включил пониженную передачу, а затем начал бить машину о строительные борта, но тщетно.
В салоне, по официальным данным МЧС, находились 47 человек. 18 погибли, 29 доставлены в больницы Краснодарского края в состоянии различной степени тяжести.
Расследование трагедии поручено Главному следственному управлению СКР. Возбуждено уголовное дело по ст. 238 УК РФ «Оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности» и ст. 264 УК РФ «Нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств». Максимальные сроки по этим статьям — 10 и 9 лет лишения свободы соответственно. Следователи уже назвали основных подозреваемых: водителя автобуса и индивидуального предпринимателя Юрия Вечерадзе, который сдал попавший в аварию автобус в аренду Таманьнефтегазу. Следователи отмечают, что по договору Вечерадзе должен был предоставить предприятию пять автобусов, но попавшего в ДТП среди них нет.
Сами работники Таманьнефтегаза утверждают: этот автобус — не единственный аварийный, а нарушения техники безопасности на предприятии носят системный характер. Пострадавшие в ДТП говорят о большем, нежели официально признано, числе жертв.
Красная «Азия» без тормозов
С Н. и Р. мы встречаемся в гостинице станицы Тамань, в 9 километрах от места аварии. Они предупреждают: с пострадавшими лично не знакомы — работают в другой бригаде, но почему произошла авария — понимают.
— Автопарк Таманьнефтегаза довольно новый. В этом году было закуплено много техники: автомобильные краны, автоподъемники, тяжелая гусеничная техника и — больной вопрос — автобусы фирмы МАЗ, — рассказывает Н.
«Но на предприятии, кроме собственной техники, используется и взятая в аренду у частников. И вот она оставляет желать лучшего. Особенно автобусы. Они в очень плохом техническом состоянии».
—Помимо упавшего с пирса, есть еще один автобус, у которого вообще не работает тормозная система — это красная «Азия». Она все лето возит рабочих, которые живут в Тамани и поселке Волна. О проблеме все прекрасно знают, но никто не предпринимает мер. А ответственность, случись что, ляжет на механика, который вынужден выпускать этот автобус на линию.
По словам рабочих, с техникой безопасности на Таманьнефтегазе системные проблемы.
— Отношение скотское, нас за людей не считают, — говорит Р. — Мы можем работать с краном при порывах ветра в 23 м/с, хотя по всем правилам крановые работы запрещены уже при 10 м/с. Еще в августе на Тамани стояла жара 40—42°C в тени. Работать на улице с физическими нагрузками, согласно СанПин, нельзя уже при 32°C, но мы все равно работали полный день.
«От этого у нас в августе два человека погибли».
Н. кивает головой: «Я об этом слышал».
— Начальству все равно, какой ценой ты выполнишь работу, — продолжает Р. — У нас главное — сроки.
— Почему же вы не уйдете? — спрашиваю я.
— А ты мне другую работу найдешь? — бросает Н. — У нас в Темрюке и в Анапе непросто трудоустроиться.
Из плюсов работы в Таманьнефтегазе собеседники называют предоставление приезжим общежития и достойную по российским меркам зарплату — квалифицированный рабочий получает не меньше 35 тысяч рублей.
Не исключают Н. и Р., впрочем, что авария могла произойти не из-за технических неполадок.
— Не могу утверждать, что водитель автобуса был пьян или с похмелья, но некоторые водители действительно выпивают. Тот же водитель красной «Азии» периодически уходил в запой и даже не выходил в рейс.
«Подрезал УАЗик»
О пятничной аварии в станице Тамань говорят везде: на улицах, в магазинах, в кафе. У многих в Таманьнефтегазе работают родственники и друзья. Основной мотив разговоров: жалко погибшую молодежь.
— У моего друга сын вчера погиб. Парню 24 года было, — говорит таксист Андрей. Мы едем в Таманскую больницу, куда накануне доставили 10 пострадавших в аварии.
Несмотря на страшную аварию, больница живет в обычном режиме: главного врача на месте нет — суббота. В больничном корпусе пусто: единственную лаборантку нахожу на втором этаже.
— Сегодня никаких комментариев. Приходите в понедельник, когда будет начальство, — говорит она. — С нашими больными все в порядке, их жизни ничего не угрожает.
Спускаюсь на первый этаж. При входе, опершись на батарею, по телефону разговаривает мужчина лет пятидесяти.
— Да, Эльвирочка, мы вчера заново родились. Обнимались все, как безумные, на берегу, что выжили. Я уснуть не мог полночи: только засыпаю, и сразу этот кошмар с падением. Просыпаюсь весь в поту.
Рафик Ибатов был в автобусе, который упал в Керченский пролив, потеряв управление. Фото: Иван Жилин / «Новая газета»
Газорезчик Таманьнефтегаза Рафик Ибатов был в автобусе. Чувствует себя неважно — болит голова, трудно стоять. Просит присесть с ним в курилке.
— Сейчас все свалят на водителя автобуса, а он не виноват, — начинает Рафик. — Перед промплощадкой есть горка. Мы когда уже на площадку выезжали, спускались с горки, нас УАЗик подрезал. Я прямо за водителем был, я видел. Если бы не этот УАЗик, все бы нормально было. А водитель начал уходить от столкновения и его на мост понесло. Он пытался коробкой передач затормозить, но ее нафиг порвало всю.
«Когда уже на мост на скорости заехали, мужики начали стекла бить. Кровищи было по всему автобусу. Кто-то успел выпрыгнуть в воду сам. Я не успел. Выплывал со дна — там метров 12 глубина»
По словам Ибатова, спасать людей из автобуса кинулись другие рабочие Таманьнефтегаза.
— Наш бригадир, Леха, очень быстро сориентировался. Пригнал кран с люлькой. Спустили ее в воду и начали ребят вытаскивать, кто еще в автобусе был. Потом водолазы появились.
Рафик в официально названное число погибших не верит.
— Семнадцать было, когда я еще там, на площадке был. А сейчас в больнице говорят, что 23 человека уже погибли. В автобусе тоже было не 45 человек, как говорят по телевизору. Там только сидячих мест 47, они все были заняты, и в проходе люди битком стояли. Человек 60 точно было.
— Какие-то компенсации вам предлагали?
— Нет, пока никаких.
На прощание Рафик еще раз повторяет: «Водитель не виноват. Водители эти автобусы тянули, как могли. Им хозяин даже запчасти не покупал — все за свой счет. Нас отвезут на работу, а сами тут же встают и ремонтируют, ремонтируют».
Главный врач Таманской больницы Елена Сторожева приведенные Ибатовым цифры погибших обсуждать отказывается.
— Нашим пациентам ничего не угрожает. Они все идут на поправку.
В неведении
Порт Тамань, где ведет работы Таманьнефтегаз, сейчас превращен в неприступную крепость. На КПП, кроме охраны, дежурит полиция и люди в штатском.
— Кто-нибудь из руководства есть? — спрашиваю у охранника, показывая удостоверение.
— Нет. Сейчас никого нет на месте.
Пресс-секретарь Таманьнефтегаза Мария Кротенко, услышав вопросы, переадресовывает меня к директору по связям со СМИ Константину Верюжскому. Между нами состоялся такой разговор.
— Каковы сейчас данные по погибшим и пострадавшим?— Я не располагаю информацией. Обращайтесь в МЧС.
— Планирует ли Таманьнефтегаз выплачивать компенсации родственникам жертв и пострадавшим?— Да, мы планируем компенсации, но их размер я пока назвать не могу. Он еще не определен.
— Ваши рабочие говорят, что на Таманьнефтегазе используются автобусы, взятые в аренду у частных лиц. Люди утверждают, что техническое состояние этих автобусов вызывает опасения.— Я пока ничего не могу сказать о контрактах по аренде автобусов.
— Рабочие также говорят, что за последние три недели из-за беспрерывной работы в 40-градусную жару на вашем предприятии погибли еще два человека.— Мне об этом ничего неизвестно. Если бы такое произошло, я бы наверняка знал.
Краснодарский край
Публикации
расскажу байку-быль:
Папа не нашелся что ей возразить, но меня за ней не отпустил, мы с ним что-то там нарыли - все остальное оставили тем, кому это было нужнее. На том эксперементы с выращиванием картох в нашем семействе и закончились. 
И, ясен пень, комментьі. - Там можно шашльіки делать.
